— Да, это началось полтора года назад.

— Да, мы живём по одним законам, хотя на самом деле это не так, потому что есть Федеральный закон «Об особом статусе столицы Российской Федерации». Согласно ему, городу с особым статусом положено чуть больше, чем городам без такового.
Действительно, некоторое время назад правительство начало активно разрабатывать программу «Трансформация делового климата» (далее — ТДК) и привлекать региональных игроков в качестве экспертов и даже руководителей комиссий.
Так получилось, что я был включён в эту программу, причём в ранге руководителя Комиссии по градостроительству. С этой колокольни я могу попытаться оценить все нюансы нашей деятельности, что получается, что не получается, и даже перспективу работы этой комиссии.
Изначальный посыл был абсолютно правильный: людей с мест, из бизнеса, из регионов в том числе, привлекать к постановке проблематики для правительства.
Причём структуризация комиссий и экспертных групп в составе программы ТДК тоже была достаточно разумной и правильной. В строительной отрасли мы определили 11 основных направлений, которые должны находиться под особым вниманием Минстроя и под особым вниманием правительства. По каждому из этих направлений была создана комиссия. Это категорически оправданно, потому что проблематика Москвы и проблематика Новосибирска как города-миллионника — это разные проблематики.
Проблемы Новосибирска как города федерального значения (хотя он и не обладает таким статусом), крупнейшего муниципалитета страны, третьего по населению города в России, отличаются от проблем, допустим, города Смоленска. Смоленск — это типичный областной центр с населением от 300 до 500 тысяч жителей. Проблемы областного центра средней полосы России принципиально отличаются от проблем, допустим, города Междуреченска. Проблемы Междуреченска принципиально отличаются от проблем, например, поселка Шира в Хакасии. И так далее.

— Я не в таком воодушевлённом состоянии, я скорее в состоянии упорного «доведения до ума». Из 49 вопросов, которые комиссия вынесла на федеральный уровень, 34 дошли до рассмотрения правительством. Из них 11 мы позже сняли с рассмотрения в силу того, что они уже так или иначе были решены в федеральном законодательстве на тот момент времени. И это очень хорошо — это говорит о том, что мы находимся на одной частоте, на одной волне с федеральными властями.

— У оставшихся 20 с небольшим вопросов судьба очень интересная. Не так давно произошли кадровые перестановки в Министерстве строительства Российской Федерации. Подавляющее большинство вопросов были оставлены в разработке. Но с полдюжины самых горячих, важных тем, касающихся насущной проблематики Новосибирска и многих других городов, нам было рекомендовано снять. Например, вопрос о ветхом и аварийном жилье в разрезе законодательства о комплексном развитии территорий (далее — КРТ). Мы категорически не согласны с этой позицией, мы будем отстаивать этот вопрос и далее.
Можно было бы сказать, что сложилась ситуация, которая в шахматах называется «пат», но на самом деле это не пат, это просто рабочие моменты. Если мы опустим эти несколько вопросов сейчас, то остальные уверенно уйдут в Государственную думу.
Продуктивность у нас очень даже достойная — почти половина вопросов одобрена ФОИВами. Причём вместе с ФОИВами мы проходили очень жёсткую процедуру согласования с Правительством Москвы — это был отдельный квест. Но мы специально сейчас не даём ход этим вопросам для того, чтобы всё-таки те шесть вопросов, касающихся аварийного жилья в привязке к законодательству о КРТ, были возвращены в повестку.

— Этот вопрос актуален для всех. Здесь с нами в связке почти все города Российской Федерации, кроме Москвы, Санкт-Петербург и горячо любимого нами Сочи. Летом этого года мы в Новосибирске проводили федеральную конференцию по проблематике комплексного развития территорий в регионах. На ней было большое количество региональных застройщиков, в том числе из благополучных регионов, таких как, например, Татарстан.
Абсолютно все региональные застройщики эту тему поддерживают. Но в Москве такой проблемы нет. Сейчас в разработке федерального законодательства в области КРТ используется опыт с точки зрения Москвы. Поэтому в федеральном законодательстве о КРТ проблематика аварийного жилья в том виде, в котором она должна быть поставлена и решена, не ставится.
Посыл у правительства был правильный: дать трибуну представителям тех регионов и отраслей, которые работают на месте. К сожалению, влияние на законотворчество в основном оказывают люди, у которых мировоззрение сформировано внутренней частью Московской кольцевой автодороги.
Проблемы нашей столицы и проблемы остальных городов соприкасаются в очень небольшом секторе. У Москвы есть огромные проблемы, которые мы не видим и не слышим, но и у нас есть огромные проблемы, которые не видит и не слышит Москва. Вот это смещение внимания с московских проблем на региональные было правильным, но реализуется пока тяжеловато.

— Тут я буду говорить о предыдущем созыве Государственной думы. Федеральные органы исполнительной власти очень серьёзно опасались популистского громогласия, которое было присуще предыдущему созыву Думы. Любая проблематика, которая могла вызвать общественную дискуссию, начисто отвергалась многочисленными экспертами Госдумы, которые, в общем-то, довольно и счастливо живут внутри какого-нибудь там кольца, Бульварного, Садового или МКАДовского.
Я прекрасно понимаю ФОИВы. Им действительно очень тяжело спорить с профессиональными краснобаями, которые выдают себя за экспертов. Тем более что многие вопросы по-настоящему дискуссионные, по многим вопросам нужно либо дискутировать, либо иметь смелость их отстаивать. Я сейчас говорю о смелости нашего парламента. Предыдущему созыву Государственной думы было проще заблокировать или игнорировать вопросы, имеющие шанс вызвать общественную дискуссию.
Кстати, в этом смысле нужно брать пример с правительства Москвы. Я многократно вёл с ними дискуссии, причём дискуссии жёсткие. У них предельно чётко выстроена система работы с кадрами, выстроены идеология и методология жёсткого, чёткого и самоуверенного отстаивания интересов города Москвы. Они отстаивают их в каждом случае. Даже простой референт руководителя департамента будет с пеной у рта, самоотверженно, уверенно защищать интересы столицы. Это круто. Это заслуживает уважения.

— У нас таких нет. Скажем так, с московскими специалистами очень сложно иметь дело. Они профессионалы и бьются, как настоящие бойцы смешанных единоборств, — до конца, до победного, идут напролом. Это заслуживает уважения. Да, у них есть бюджеты на отстаивание своих позиций и воплощение проектов. Но тем не менее, в Правительстве Москвы, видимо, уже сформировалась традиция давать возможность строить карьеру людям с интеллектуальными способностями и с образованием.

— На решение этого вопроса в лоб нужны десятки триллионов рублей в федеральном масштабе, потому что очень многие территории ветхого жилья имеют внедрённые в них участки индивидуального жилья. Такие участки аварийными не признаны и признаны не будут никогда.
Владельцы этих участков с огромным удовольствием назначают произвольную цену за свои дома и участки и на этой произвольной цене стоят до последнего. К тем, кому не хватает компетенции назначить произвольную цену, приходят очень «добрые» юристы, которые берутся отстаивать их интересы. Для того чтобы удовлетворить интересы владельцев таких объектов, нужны в буквальном смысле десятки триллионов рублей. Таких денег просто нет. Поэтому муниципалитеты не признают аварийными де-юре те объекты, которые де-факто находятся в аварийном состоянии. По Новосибирску таких примеров огромное количество. Разные специалисты насчитывают их от 1000 до 1300.

— С других карт никто не зайдёт. Нынешний состав Министерства строительства вряд ли озвучит эту проблематику так, чтобы она была услышана. Потому что им же и поручат искать решение. А решение какое?
Возможно, процедура выкупа аварийного жилья может быть оценочной, договорной или по голосованию. Кстати, процедура КРТ как таковая основана на голосовании. Только там вопрос индивидуального жилья не прописан. Но для этого новой Государственной думе нужно принять решение. За это решение ей нужно будет выдержать большой поток негатива, который пойдёт от владельцев индивидуального жилья. И собственники ИЖС имеют право на этот негатив.
Тут нужна общественная дискуссия. Этой дискуссией нужно управлять и нужно уметь принимать взвешенные решения. Для того чтобы управлять общественной дискуссией, нужно иметь авторитет.

— Это решение получило очень агрессивную реакцию экспертов, на уровне оскорбительной. Во время Российской строительной недели, на круглом столе, который я вёл год назад, выступал очень хороший, умный, подготовленный эксперт из Мосстроя. Встаёт один из экспертов, который отстаивает интересы Госдумы, и говорит: «Это варварство, вы утягиваете нас в каменный век, какое право вы имеете!» Идёт юридическая дискуссия! Встаёт эксперт, обслуживающий интересы парламентариев, и начинает этой юридической дискуссии присваивать оценочные категории, притом уничижительные.
На самом деле, если эксперименты будут, они покажут, что не так страшен чёрт, как его можно изобразить. Да, будут конфликты. Да, будут судебные разбирательства. Да, будут споры, но слава богу, в гражданских делах российские суды уже зарекомендовали себя достаточно объективными и беспристрастными. Инерция системы принятия стратегических решений отвергает любые серьёзные общественные процессы, несущие дискуссионный потенциал. С этой инерцией надо что-то делать.

— Так они же не знали, что мы будем ставить вопросы такой сложности. Все остальные вопросы, причём даже те, которые мы сняли, мы сняли обоснованно и добровольно. Они нас убедили, что, например, вот такая формулировка не подходит, этот вопрос уже рассматривается, и так далее.
Кроме вопроса аварийного жилья, у нас с ними сложился очень даже рабочий консенсус. Более того, даже по аварийному жилью достигнут рабочий консенсус. Мне очень нравится работать и с Минстроем, и с Минэкономразвития, и даже с Правительством Москвы. С ними можно дискутировать, они слышат, они могут приводить аргументы.
Если тебя не услышали референты, можно выйти на уровень руководителей департаментов — они слышат. Там работают по-настоящему развитые люди. Но они предпочитают не брать на себя ответственность за вопросы, имеющие потенциально серьёзный общественный резонанс. Я их как чиновников понимаю. Не они сформировали эту систему. Эту систему сформировал не очень профессиональный аппарат людей, которые консультируют наших законодателей. Им проще отказаться, чем оценить потенциал общественной дискуссии.
Хотя, казалось бы, что может быть проще, справедливее и разумнее. Дайте этой дискуссии возможность стать общественной — и она сама сбалансируется в какой-то разумной точке. Эта тема игнорируется, поэтому аварийное жильё даже в Новосибирске приходит в критическое состояние.
А теперь представьте, в какое состояние оно приходит в муниципалитетах, где 30–40 тыс. жителей. С другой стороны, есть среди нас, девелоперов, особо горячие головы, которые предлагают максимально радикальные методы решения этой проблемы. Это тоже для общества «не айс». Но если эта дискуссия станет общественной, она найдёт совершенно нормальную точку баланса. Просто этой дискуссии пока не дают возможности существовать.

— В разрушенном бараке. У нас есть фотография, где зафиксировано, что люди живут в квартирах с дырами в потолке. В конце концов, в памяти есть произошедшая пару лет назад ужасная история, когда обездвиженного инвалида завалило рухнувшей крышей. Такова данность, в которой мы живём.
Логика тут очень простая. Бюджетные возможности и управленческие компетенции правительства Москвы, муниципалитета и вообще Москвы как агломерации принципиально превосходят бюджетные возможности и управленческие компетенции даже Новосибирска, не самого последнего города.
Да, это данность. Но можно призывать всё отобрать и поделить, а можно пытаться повысить управленческие компетенции и улучшить бюджетные возможности на местах.

— А почему нет? Сейчас и бюджетное законодательство Российской Федерации предусматривает огромное количество возможностей для инициирования самых разнообразных программ либо для участия в самых разнообразных нацпроектах. Почему нет?

— Тому, кто будет умнее и точнее, кто лучше обоснует своё решение.

— Вспомним одну простую историю. Одна знакомая вам девелоперская компания выступила с инициативой реконструкции школы. Эта компания подготовила проект, подготовила изыскания, подготовила вопрос технологического присоединения. Далее общественность обратилась к первым лицам государства, первые лица государства делегировали этот вопрос первым лицам области. Представители компании пришли к первым лицам области, показали все документы. Вся документация в порядке, решение принято. И оно уже осуществлено.
Очень часто отсутствие компетенций по подготовке проектов, в частности по их общественному сопровождению, прикрывается негативом в сторону Москвы, какая она плохая. Желающие делать — вы сначала всё подготовьте в профессиональной, понятной, обсчитанной и удобоваримой форме. И тогда даже федеральные программы не в состоянии будут вас игнорировать.

— Ни у одной девелоперской компании нет юридической базы для того, чтобы за это взяться. Сейчас этот вопрос завис на уровне Государственной думы. Мы готовы взяться, как только мы будем услышаны Госдумой. Более того, мы готовы осуществить даже федеральную пилотную программу, но в рамках изменённого законодательства. Это тот самый случай, когда даже подготовленного проекта недостаточно. Необходимо внести 5–6 изменений в правоустанавливающие документы, такие как Градостроительный и, возможно, Земельный кодекс РФ.

— Почему же, мы не ждём, мы бьёмся. Точнее, не бьёмся, мы отстаиваем свою точку зрения в переговорах. Кстати, нас в этом поддерживают обе федеральные профессиональные общественные организации — НОЗА и НОСТРОЙ. Мы дискутируем, к чему-нибудь да придём обязательно. Игнорировать эту проблематику нельзя.

— Спасибо большое, всем успехов и процветания!